Только птицы осенью летят в теплые края. Жители Петербурга отправляются на юг летом. Как раз в то время, когда наш город хоть немного становится пригоден для жизни. Зимой мы едем на север — в Финляндию, Норвегию, в лучшем случае — в Альпы. Хотя в Альпы и летом стоит съездить. Но главное — на море. О том, что сам Санкт-Петербург каким-то образом стоит на море мы не помним. И, наверное, правильно не помним — выйдите на берег где-нибудь в Петергофе, или даже в Солнечном. Разве море такое — море — оно огромное, синее (неважно, что Средиземное море тоже серое и зачастую виден противоположный берег — где-нибудь в Эгейском или на Адриатике это вполне возможно). Море теплое — и солнце шпарит, как сумасшедшее. Мы доезжаем до побережья, быстро ныряем под кондиционер и короткими перебежками рыщем по магазинам в поисках холодного пива. Путешествия по городам Италии или Испании летом превращаются в увлекательный забег по бутикам — не с целью купить, но в поисках все того же живительного кондиционера. Мы выползаем на пляж раньше всех, как только открываются ворота в ограждениях (а если их нет — то еще раньше). К 11-ти утра, когда итальянцы и хорваты только выползают на лежаки, готовясь провести под беспощадным солнцем время до самого вечера — когда мы снова появляемся на пляже. Утром и вечером мы купаемся под красными флагами, сопровождаемые недоуменными взглядами аборигенов. Мы не хотим встречать соотечественников за границей. Мы их и дома встречать не хотим — для того и бежим из России на отдых, в чужой язык, алфавит, улыбки и дороги, бежим в иное — не на солнце и не к морю, в конце-концов не везде есть море. Нам важнее не что есть, а чего нет. Мы — сентиментальные путешественники. Мы живем впечатлениями как вампиры кровью, мы упиваемся новым, поскольку окружены неизменным. Мы жертвы стабильности, Это не слово — это заклятие, прощание с будущим, это судьба нашей страны. Даже в революции все неизменно, кровь, Голгофа, бессмысленные жертвы — это ведет нас не к обновлению, а к незыблемости, бессмысленности нашего бытия. Научные открытия и великие поэты пролетают мимо нас, оставляя каменных истуканов на наших площадях. Мы не замечаем их озарений и предупреждений, мы тупо таращим глаза на ближайший тупик. В Токсово очень маленькие склоны. Однажды жена там порвала крестовидные связки. Друг из Мюнхена точно сказал: «и удовольствие не получила, и ногу сорвала». Это — точное описание нашей истории. Которая только несколько раз вдруг вышла за эти пределы — и всегда потом ием, кто понял, что случилось обратно по голове ударила — чтобы забить по шляпку. Но поэтому мы любим путешествовать — это единственная отдушина, когда есть возможность, И мы остро чувствуем невозможную свободу и высокое искусство — вместе, у нас они всегда по отдельности. В Токсово очень короткие склоны — но их хватает, чтобы вдохнуть. Выдыхать нам приходится уже по визе.