Пересечение границы


Мост через Зальц в Бургхаузене
Мост через Зальц в Бургхаузене

Всегда волнующий момент. Неважно, что за ней все довольно похоже на то, что до нее. С другой стороны — без границы жизнь была бы совершенно невозможна (хотя бы без той, которая отделяет мое тело от остального мира). Пересечение ее волнительно. Даже в аэропорту — когда ты из аэропорта попадаешь в аэропорт — но уже с Дьюти-Фри, суетой перед посадкой и быстрым распихиванием по карманам и сумочкам запрещенного (и тем более необходимого) в полете крепкого алкоголя. Даже в Европе — когда понять, пересек ли ты границу между Австрией и Италией или Германией и Чехией можно только по изменившейся цветовой гамме официальных учреждений — это все равно значимо. Ради этого момента во многом и отправляются в путешествие. Есть и другие — но они не связаны с таким трепетом трансцендентального чувства границы, так что о них в другом месте. На фото — дочка стоит ровно на границе Австрии и Германии, на мосту через Зальц в Бургхаузене. Икар словно не может решиться — на какой берег сигануть — да и правда, тяжело, и тут и там говорят на том немецком, который остальные немцы чуют за версту. Только скажи Grüß Gott — и ни у кого даже сомнений не возникнет, что ты с юга. Но что до самих австрийцев — то они помнят пролом в стене Куфштайна и войны с Виттельсбахами, как будто события происходили только вчера. Это — граница, и чтобы путешествовать по-настоящему ее необходимо прочувствовать. И ведь если взять границы Европы — форменное безобразие. Кривые, косые, совершенно не по линейке проведенные. Кроме узкого перешейка между Северной и Южной Америками — где еще есть столь же безобразные границы в нашем мире? В не нашем — не берусь судить, но в Африке границы гораздо лучше, если до них хоть кто-то доехал по суше. А в Европе — хаос, абсурд и энтропия территории — сплошной Шенген без просвета. И границ. Они не осязаемы, и тем резче перемена пейзажа и языка.
Кстати, о языке. Неважно каком — язык всегда пограничен, по природе своей он создан как инструмент для преодоления границы между людьми, но он же эту границу тем прочнее и цементирует. Невозможно знать иностранный язык. Можно знать несколько (как жители Сингапура, Канады, Бельгии и Финляндии имеют возможность знать как минимум пару языков с детства). Дети в смешанных семьях, дети эмигрантов — у них есть этот шанс, оказаться немножко иным, иметь два взгляда на мир одновременно. В России даже представители чувашей, карелов, мордвы редко знают язык своего народа — разве что на Кавказе, да башкиры с татарами помнят. Пространства России, где границ нет тысячи километров, да и жителей нет часто на столько же, поглощают любые языковые различия как трясина. Совсем не то в Европе — и пересекая Европейскую границу ты это различие стразу же ощущаешь. Сотни народов на густо населенной территории, в соседних деревнях разные диалекты, сам не замечаешь, как за один день пересекаешь три или четыре границы. Да и как их не пересечь, если, кажется, даже нормальный аэропорт в иной европейской стране можно построить, только если самолет заходить на посадку будет над соседом с запада, а взлетать над соседом с востока. Иногда кажется, что отмена контроля на границах была необходима не из доверия друг к другу, а чтобы освободить тысячи людей от огромной бессмысленной работы. И это разнообразие и пестрота языков русскому человеку приносят ощущение покоя гораздо скорее, чем созерцание каких-нибудь бесконечных просторов и полей, березовых рощ, рек и озер среди плоского бескрайнего пейзажа. Напротив, все это просторы и бескрайности несут в себе тревожное чувство беззащитности, неоформленности и недостижимости хоть какой-нибудь завалящей цели. Европа манит остановиться и определиться, найти точку по ту или эту сторону черты, выбрать место, которое уже можно осознать как свое. В разнообразии и переплетении границ легче спрятаться, найти предел пути, здесь не так остро одиночество — языковой барьер в разноголосом гомоне не режет пространство между тобой и окружающими с такой неумолимой определенностью, как дома — где и на одном языке часто говорить невозможно, настолько разным оказывается то, что хочется сказать и услышать.

[Всего голосов: 4 Средняя оценка: 5]